Записки барона Анатолия Александровича Дельвига

Воспоминания барона Анатолия Александровича Дельвига выходят в год 80-летия со дня смерти автора и охватывают значительный период — с конца 1880-х по 1930-е годы. Он свидетель двух эпох, очевидец великого исторического перелома. Как и многие представители дворянской интеллигенции, он не принял революцию, однако остался в России и продолжал работать на благо родины, считая своим личным долгом помочь ей в тяжелое время. Жанр семейной хроники в мемуарах Дельвига преодолевается практически сразу: историк по образованию и аналитик по складу мышления, автор по ходу повествования касается многих социальных и философских проблем. Издание адресовано широкому кругу читателей.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ

Наш прадед Анатолий Александрович Дельвиг (1875–1936) — племянник известного русского поэта Антона Антоновича Дельвига, лицейского товарища и друга А.С. Пушкина, — родился 2 ноября 1875 года в селе Осиновая Гора Тульского уезда Тульской губернии. Он был десятым ребенком барона Александра Антоновича Дельвига и баронессы Хионии Александровны Дельвиг. Сопричислен к роду отца определением Тульского дворянского депутатского собрания от 15 января 1878 года. Крещен в том же селе Осиновая Гора, восприемниками при крещении были коллежский регистратор князь Леонид Дмитриевич Оболенский и сельца Хитрово баронесса Глафира Антоновна Дельвиг. Окончил историко-филологический факультет Императорского Московского университета с дипломом 1-й степени. В 1900 году женился на Ольге Петровне Карповой, в браке родились дети: Ольга, Нина, Алексей и Галина.
В 1904 году за отлично усердную службу и особые труды коллежский асессор Анатолий Александрович Дельвиг был пожалован орденом Св. Анны
3-й степени. В 1913 году он коллежский советник, в 1915-м — статский советник. Служил в Нижегородской, затем в Тульской казенной палате (с 1915 года был ее управляющим), в губернском финансовом отделе, в Тульском губернском союзе кооперативных объединений.
1 ноября 1919 года прадеда арестовали по обвинению «в принадлежности к кадетской партии», 3 ноября приговорили к заключению в концлагерь до окончания Гражданской войны. О его освобождении «на поруки за круговой ответственностью всех служащих» ходатайствовали служащие Тульского губернского союза кооперативных объединений. 7 декабря 1919 года Анатолий Александрович Дельвиг был «командирован» из концлагеря «для несения неответственной работы в губсоюзе», без права подписи бумаг; по окончании работ должен был ежедневно возвращаться в лагерь. Освобожден в январе 1920 года. В дальнейшем работал секретарем Президиума Тульского губернского совнархоза, с 1922 года — в Тульском отделении Госбанка, с 1924-го — заместителем председателя Тульской губернской плановой комиссии. Последние годы жизни провел в семье своего сына, умер в Москве в 1936 году. Похоронен на Ваганьковском кладбище рядом с сестрой Надеждой Александровной; могила не сохранилась, т.к. во время Великой Отечественной войны в нее попала бомба.
Воспоминания прадеда, или «Записки», как он их называл, охватывают значительный период — с конца 1880-х по 1930-е годы. Начав писать их по просьбе своей младшей дочери, Анатолий Александрович по мере работы над рукописью все более и более расширял посыл своих записок, стараясь воссоздать и сохранить картину ушедшей эпохи уже не только для своих детей. Так, в начальных главах книги он — с неизбежной, конечно, долей ностальгической идеализации, но в целом реалистически точно — описывает свою семью и уклад жизни дворянской усадьбы, с особой теплотой воспроизводит как значимые, так и, казалось бы, незначительные события своего детства, уделяет много внимания подробностям гимназического и студенческого быта. Но уже здесь эти конкретные описания часто сопровождаются обобщениями, выводящими повествование на иной, уже «внесемейный» уровень: в такой резюмирующей роли нередко выступают цитаты из самых разных литературных источников — или максимы собственного сочинения, например: «всякое рабство неизгладимо портит человека». Безусловно, это стремление анализировать и обобщать добавляет новые измерения к мемуарам прадеда.
Чем дальше мы продвигаемся по тексту, тем увереннее и изощреннее становится перо автора. В самом деле, идиллические картины — в частности, рассказы о семьях Толстых, Оболенских, с которыми Дельвиги соседствовали в Тульской губернии, — служат контрапунктом для размышлений о страшных событиях послереволюционного времени, включая выживание семьи в период «военного коммунизма». Трагической доминантой повествования становится описание жизни в концлагере. Неутомимо деятельный и всегда напряженно и трезво мыслящий человек, Анатолий Александрович испытывает в лагере чувство «умственной и физической подавленности»: он, не представлявший своего существования без книг, в неволе не может читать, он, столько ездивший по стране и привычный к нагрузкам, с трудом переносит теперь «всякое физическое усилие». Однако это состояние депрессии было преодолено: по освобождении из лагеря прадед вновь с головой окунулся в работу. Даже потеря всей собственности, которая неизбежно последовала за Октябрьской революцией, не смогла лишить его философичности и нейтралитета; он с полной откровенностью пишет, что ни о чем не сожалеет, что фактически российское дворянство исчерпало себя, — и кажется, что порой ему бывает стыдно за свое аристократическое происхождение. <...>