Чудаки в культуре русского дворянства XVIII – первой половины XIX века

В книге представлен обзор разнообразных чудачеств, свойственных эксцентрикам XVIII – первой половины XIX века, предпринята попытка осмысления посланий чудаков современникам. Рассматривая разного рода чудачества представителей культурной среды, автор размышляет о философии эксцентрического поведения, смысле «чудаческих перфомансов» и эпохе, породившей неординарные способы самовыражения.
Издание адресовано широкому кругу читателей, интересующихся русской историей и культурой.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ
Чудачество — особая форма театрализации повседневной жизни, возникшая в результате осмысления своего места в мире. В культуре русского дворянства конца XVIII – начала XIX века чудачество, эксцентрическое поведение стало отражением сложного комплекса социальных, эстетических и религиозных представлений, свойственных как самим эксцентрикам, так и их обычным современникам, то есть тем, кто никаких эксцентрических наклонностей не проявлял и в странных поступках замечен не был.
Эксцентрик представляется прежде всего философом, размышляющим над смыслом собственного существования. Только, в отличие от других философов, поэтов и художников, чудак размышляет исключительно действием. Как художнику нужны краски, поэту — слова, эксцентрику для самовыражения нужен повседневный театр, в котором он одновременно и автор постановки, и актер, и режиссер. Устраивая свои постановки, от простых до самых сложных, чудак являет миру нечто очень существенное, в некотором смысле предлагает в концентрированном виде то, что органически присуще культуре, в которой он и его современники существуют. Поэтому, вглядываясь в чудака, мы лучше понимаем эпоху, которой он принадлежит.
Классик «чудаковедения» М.И. Пыляев определял чудака как человека, который отличается «не характером, не нравом, не понятиями, а странностью своих личных привычек, образа жизни, прихотями, наружным видом и проч. Он одевается, он ест и пьет, он ходит не так как другие; он не характер, а исключение»1. Проще говоря, чудак есть тот, кто не похож на других. Все русские чудаки приятно разнообразны, однако нечто общее между ними есть. Чудаческое жизнетворчество, как правило, проявлялось в двух видах. Одни самовыражались в эксцентрических формах регулярно, изо дня в день, создавая собственное жизненное пространство, совершенно необходимое для такого самовыражения. Другие удивляли и радовали (последнее не всегда) современников неожиданными, спонтанными проявлениями собственной неординарности, случавшимися эпизодически, вроде бы без видимых внешних причин и не требующими особых декораций — то есть устраивали чудаческий перфоманс.
Как и всякому актеру, чудаку требуются зрители, но, кажется, полное удовлетворение эксцентрик испытывает только тогда, когда они становятся вольными или невольными участниками постановки. Он старается включить в нее всех и таким образом, устраивая из обычных вещей театр, изменяет все вокруг, и в какой-то мере и людей. Как и всякому автору постановки, чудаку для воплощения его идеи требуются костюмы и декорации. Их набор может быть совсем скромным или очень значительным — зависит от масштаба постановки, средств и намерений автора, но они почти всегда есть. А когда нет — не менее красноречиво фигурирует их отсутствие, особым образом подчеркнутое. При этом эксцентрик редко останавливался на какой-то одной форме самовыражения. Обычно изобретенные им ритуалы дополнялись особенным костюмом, спектакли, разыгрываемые на улицах, — постановками камерными, предназначенными для немногих глаз. Поскольку так поступали люди самые разные — объединяет их только принадлежность к дворянскому сословию — и вдохновенно, с энтузиазмом предавались этому занятию на протяжении значительного времени (от первых чудаческих постановок до последних эксцентриков у нас прошло более ста лет), можно говорить о существовании внутри дворянской культуры особой поведенческой модели.
Материалом для творчества эксцентриков становилось все, из чего состояла повседневная жизнь. Но возможно, имеет смысл обратить особое внимание на то, что использовалось неоднократно, а значит, имело ценность не для одного, но для многих авторов чудаческих постановок. Это одежда и вообще все, что касается внешнего облика человека, экипаж, распорядок дня, точнее, само повседневное существование, помещенное в определенные временные рамки и физическое пространство, которое окружало эксцентрика в его доме и на службе, вплоть до отдельных предметов. Наконец, от чудаков остались написанные ими тексты, которые могут сообщить о наших героях нечто не менее важное, чем их постановки, отрепетированные и тщательно подготовленные или созданные экспромтом. Рассмотрев, как проявляли себя эксцентрики в отношении всего этого, возможно, мы сумеем понять, почему они выбрали именно этот, не всегда легкий, способ самовыражения и что пытались таким образом сказать.

ОБ АВТОРЕ

Наталья Витальевна Смирнова — историк, кандидат исторических наук, выпускница МГУ им. М.В. Ломоносова. Область научных интересов — источниковедение петровского времени, история русской культуры XVIII века, историческая тематика в творчестве А.С. Пушкина.
Автор научно-популярных статей в периодических изданиях («Русская мысль», «Алфавит») и публикаций в научных сборниках («Петровское время в лицах», «Московский пушкинист», «Пушкин и книга» и др.). В истории больше всего любит неожиданные совпадения и мелкие подробности, которые на первый взгляд могут показаться совсем незначительными, но при этом именно они часто открывают самую суть вещей.